Интервью с автором Теории большого взрыва!

Перевод видео интервью с автором "Теории большего взрыва", "Два с половиной человека" и многих других классных сериалов.  В интервью он рассказывает, чем телевидение похоже на рестораны, а сцена сценария на песню, как работать в соавторстве, и что нужно делать, чтобы добиться успеха. 

- Сидеть тут вот так болтать с Чаком - это, надо сказать, большая удача. Потому что он действительно человек уникальный. Вы подумайте, у него целых ШЕСТЬ хитовых сериалов! Три из которых, на мой взгляд, совершенно уникальные. Чак, как вы это делаете?

- Стероиды (смеется). Да как. Работать надо. Много очень. Закрываешься в комнате и работаешь. И молишься. Потому что времени всегда не хватает, постоянное состояние дэдлайна.

- Вы когда-нибудь останавливались посреди улицы чтобы задать себе вопрос: “Господи, как это сделать?” Я о том, что мы с вами как-то обсуждали этот момент: всегда хочется сделать лучше, всегда в голове что-то крутится, всегда стараешься идею какую-то развить. Это же для вас некое обязательство, верно?

- Работая, я всегда чувствую себя незащищенным.

- Даже если вы на данный момент преуспели?

- Меня всегда преследует чувство, и я не могу его побороть: человек скорее всего переключит канал. Потому что каналов сотни. Помимо этого есть уйма всего интересного вне телевизора. И если ты сделаешь дурацкий сериал, то люди на этот канал не вернутся еще как минимум неделю. Ведь вряд ли вы вернетесь в ресторан, если вас там невкусно накормили. Так я это вижу. Поэтому каждое блюдо, которое ты готовишь, должно быть вкусным, все, что делаешь - значимым. Иначе рискуешь навсегда потерять зрителя (ну, или клиента). И ты вынужден день ото дня поддерживать определенный уровень, сериал должен расти. Или все это надо переделывать. Потому что соперничать тебе приходится не с тремя каналами, а со всем миром.

 То есть, вы считаете, что чувство незащищенности вам помогает и выручает?

- Это убивает меня (смеется). Это ужасное существование, в котором нет места радости. И в то же время нет большей радости, чем сделать работу хорошо и правильно. Правильно не только для себя, но и для зрителя. Иногда мы даже пробовали показывать материал живой аудитории, и, если они уходили, мы переписывали все с начала и до конца. Потому что если что-то не смешно двум сотням людей, в одиночестве перед телеком это точно не будет смешным. И тут надо быть честным перед собой, что не смешно, то надо просто вырезать. Это как лакмусовая бумажка. Разные бывали ситуации, и провалы, и удачи. Никогда не забуду те времена, когда сериал собирал за неделю 40 000 просмотров…

- Скажите, вы же сейчас работаете одновременно над тремя сериалами, верно?

- Да, над двумя я мог бы работать еще как-то сам, но три сразу - это мощно, храни Господь тех, с кем я работаю. Прошлый год был классным - сплошь одни новые серии, космическая концентрация внимания, каждое действие контролируется и анализируется… И знаете, я даже не могу сказать, какой из сериалов я люблю больше всего. Теория большого взрыва - это какое-то благословение в моей жизни, не иначе. Здесь и команда, и затея, и все, и мне так хочется этим делиться, я прям мечтаю кого-то пригласить на съемочную площадку хотя бы на недельку, чтобы показать, как у нас классно и как мы здорово проводим время. Представляете, у нас круглый год еженочные матчи по настольному теннису. КАЖДУЮ НОЧЬ. И вы вот смеетесь, но у нас все серьезно было, никто не имел права уходить домой не доиграв.

- Вы настолько хороши все в этом?

- Да никто там не был хорош, я вас умоляю! Но мы, тем не менее, очень крутая команда, настоящая семья. Чувство локтя.

- Здорово звучит! А скажите, снимая три сериала одновременно, как ваша неделя вообще проходит? Даже не неделя, день. Как вообще вот начинаете превращение текста в видеоряд?

- Ну. Все начинается с написания текста. Писать начинаем недель за пять-шесть. Надеемся на лучшее всегда - получить четыре-шесть сценариев на выходе. Потому что весь этот процесс создания он непредсказуем. Из этих четырех-шести сценариев будет один нормальный, один - о боже спрячьте это и никому не показывайте, еще один настолько шедевральный, что побежали скорее снимать… Ну и опять же, имея несколько сценариев на руках сразу, всегда понятно, что на следующей неделе точно будет чем заняться. Это, пожалуй, страшный сон: прийти и сказать всем, что я без понятия, что мы будем дальше делать. Я даже думать об этом не хочу.

- А расскажите, каково работать в соавторстве?

- Это сложно объяснить. Тут очень много всего. Вы, вроде, все писатели, но роли у вас очень разные. ( В Энциклопедии мы тоже рассказываем о том как работать над сценарием в соавторстве >>>>>).  Иногда я себя чувствую каким-то защитником наших героев. Потому что героям не дают развития, им не дают показать себя, и надо их защищать! Настрой. Настрой в каждом сериале свой, и он уникален. 

Вот в Теории большого взрыва это наивность. И какие-то сексуальные сцены очень накаляют обстановку этого сериала, поэтому настрой и характер сериала тоже надо защищать. В то же время надо давать и героям и самому сериалу расти, нельзя же ведь день ото дня, неделю от недели делать одно и то же, шутить одни и те же шутки. А еще хочется всегда знать, что ни в каком другом сериале не будет той же изюмины, что у вас. Что никто вас не повторит. Шутки должны быть смешными. Куча всего.

- Да, безусловно, у вас какая-то уникальная команда. И сериалы ваши всегда топовые.

- Ну нам просто нравится смешить людей.

- Ну да, и у вас это отлично получается. Причем, на протяжении очень долгого времени. И я знаю, что если создатель сериала Чак Лорри - это будет действительно качественно и действительно смешно. Я как-то раз летел в самолете, где все время перелета показывали Теорию большого взрыва. Народ смеялся в голос. Я к тому, что да, порой смотришь сериал, в момент шутки понимаешь, что шутка неплохая, да, это было умно, но не более. Вы заставляете людей смеяться вслух!

- Ой, да, я сам это заметил. Забавнее всего была ситуация у меня, когда я летел турецкими авиалиниями и Теорию показывали на турецком. И я не понимал, над чем они в данный момент смеются, но всеобщее настроение было прекрасным.

- Скажите, а как, гордость распирает в такие моменты?

- Нееет, что вы, вовсе нет. Скорее, я чувствую облегчение, потому что сделал свою работу правильно. Да и я же не всю работу делаю, моего там лишь часть. Я не парюсь насчет расписаний, насчет организационных моментов и прочего. Это делают другие люди. И если бы не они, я бы не смог справиться один.

- Но постойте. Главное же здесь - шутки, а шутки пишете именно вы. И у вас есть тонкое чувство, где именно и как именно сострить.

- Возможно. Я воспринимаю каждую сцену как песню. У нее есть мотив, форма, настроение, лейтмотив. И надо понимать, где будет стаккато, а где - легато, и где после долгой-долгой прелюдии будет БУМ!  ( Про структуру и сцены мы подробно рассказали в материале Что такое акт в сценарии >>>>> ). Например, опять же, в Теории большого взрыва: если Шелдону дать продолжительное время на монолог о ядерной физике, в конце должно быть НЕЧТО. Нечто смешное и разряжающее обстановку.

- Хорошо, что вы такую параллель с музыкой провели. Потому что мало кто в курсе, но начинали-то вы свою творческую деятельность как музыкант...

Читать вторую часть интервью с Чаком Лорри >>>>>