Путь, арка, рост героя - что об этом всем скажет Эйзенштейн?

Начинает Сергей Михайлович свой рассказ о пути героя с психологии, так как создание личности — пусть даже выдуманной — это тонкая психологическая работа. Не изучив принципов работы человеческой головы, невозможно создать полноценную, непротиворечивую и цельную личность. А это же и есть первостепенная задача любого сценариста — слепить из ничего героя, в которого поверят, действия которого не будут ставиться под сомнения, мотивы которого вполне понятны и ясны.

“Фрейд в свое время нашумел, объяснив, что оговорка и ошибочное действие… есть истинные намерения, прорывающие маскирующее действие, которым они, в силу внешних условий, требований и обстоятельств прикрыты, скрыты, “подавлены””.

Работая над персонажем, мы имеем, по сути, один инструмент проявления его личности — действия. Действия, совершаемые им, определяют его позицию, тип и характер мышления, его жизненные принципы и расстановку ценностей. Через его действия мы общаемся со зрителем — доносим мысль, поясняем, рассказываем.

Так вот. Вернемся к психологическому аспекту: действия вашего героя с самого начала сценария не должны быть однозначными. Если он хотел пить, он громко заявил, стоя посреди комнаты: “ХОЧУ ПИТЬ!” И налил стакан воды. Нет. Не идите напролом, говорит нам Эйзенштейн. Идите в обход. В пример он приводит отрывки из Чехова, Хэмингуэя, Толстого, показывая одновременно кинематографичность классической литературы. Если герой хочет пить, он будет облизывать сухие губы, будет жадно смотреть на фонтан с водой и думать о ней, возможно, он оговорится и, тем самым, выдаст свое желание. Он не будет рубить с плеча.

Пример образный и очень простой, но на нем построен принцип неоднозначности действий, совершаемых героями в каждой сцене, и, в то же время, очень по-человечески понятный каждому из нас.

Итак, подытожим, правило первое: путь героя — это не последовательность простых и понятных как дважды два действий. Это некоторая борьба с его же бессознательным, с тайными желаниями, с общественными рамками, воспитанием и далее по списку.

От неоднозначности действий плавно переходим к действиям игровым: прямота не всегда хороша. Люди не приходят за готовыми ответами, им нужны загадки, и, путешествия через все произведение вместе с героем, зритель вовсе не желает сразу знать ответ. Он предпочитает догадываться, обманываться, строить теории в них же разубеждаться. Для этого Эйзенштейн предлагает создавать ситуации-метафоры, то есть, через простые действия образно объяснять некоторую внутреннюю борьбу.

Пример: девушка, выданная замуж не по любви, оставшись наедине с новоиспеченным супругом, жалуется на духоту. Перед этим мы даем понять зрителю, что в помещении свежо и прохладно, но душно ей не физически, а морально — не хватает свободы.

Эти метафоры очень информативны и через них легко можно передать рост героя: допустим, в начале эта девушка будет лишь намекать на несвободу, жалуясь на духоту, а в конце — протестовать и выражать недовольство уже прямым текстом.

Внутренняя или внешняя борьба и методы сопротивления есть ни что иное, как движение вперед к освобождению или же назад — к полному смирению и подчинению.

“Приведенный пример раскрыл нам, как характер и характерный внутри него конфликт становятся ощутимо наглядными через воплощение того и другого в элементы действенной ситуации: в новое сценарное звено, вырастающее из необходимости осязаемого воплощения внутренней сокровенности игры мотивов в исполнителе”.

Мораль: рост героя — это становление личности и обретение свободы, борьба за нее, следовательно, изменение способа выражения эмоций и изъявления желаний — очень доступный способ продемонстрировать эти изменения.

Направление движения героя должно быть максимально точным и, как будто, единственно верным. У зрителя не должно быть сомнений — почему, отчего, зачем именно так? Как будто других вариантов быть не может. Даже сомнения должны быть убедительными — ваша задача рассказать историю и путь героя так, чтобы мы, наблюдая за ним, сказали бы: “Да, он сейчас отступил от собственных же правил, но этому же есть объяснение, черт возьми!”

Сергей Михайлович начинает свой двухтомник со слов о том, что, мол, для вас, будущие поколения, что-то из этого будет все еще актуальным, что-то — опровергнуто и оспорено, но, тем не менее, исторически важно как ступень развития, а что-то — просто потеряет значимость, так как давно уже не будет являться открытием. И, тем не менее, на каждую из тем найдется развернутый ответ в этой киношной библии.

Хотите написать сценарий, но все откладываете? О том, как это сделать мы рассказываем на наших курсах — записывайтесь на Базовый курс, скоро старт >>>>